Проект `Ковчег`, Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский

товарищ Шадрина взять в законные мужья капитана Никифорова?», — и расхохоталась. Конечно, согласна! Только сначала победить надо. И пусть хотя бы полковником станет! Лида еще раз показала зеркалу язык. Ерунда какая! Какая разница — полковник, красноармеец? Лишь бы живой! Хотя о чем это она? Они же экипаж. Так что если что, то вместе. И живыми останутся вместе, а случись погибнуть — тоже вместе!

А сейчас она пойдет к маме. Прям так и пойдет нарядная, в платье и пальто. Жалко туфли не надеть, не по погоде. А ботиночки, в которых она уезжала, остались где-то в каптерке у старшины. Эх, придется опять в сапоги залазить. Лида порхнула к шкафу и вытащила пальто, скинув с него старую простынку, которой оно было заботливо накрыто. Накинула пальто, привычным движением намотав портянки, натянула сапоги. Все. Можно идти. Задумчиво посмотрела на пистолет в рыжей потертой кобуре. Представила себя в пальто и с кобурой на ремне и рассмеялась. Расстроенно посмотрев на обутые ноги, махнула рукой и, вытерев подошвы о половичок, опять метнулась к шкафу. Засунула под вещи оружие и, порывшись, достала вязанный мамой берет. Нахлобучив его на голову, глянула в зеркало. На нее смотрела та самая довоенная, слегка легкомысленная и наивная студентка Лидочка. Если бы не глаза. Не по возрасту жесткие, серьезные и холодные.

Снег в городе уже сошел, пригревало теплое весеннее солнышко. Лида, задрала голову и, прищурившись, посмотрела в бездонное голубое небо. А оттуда, с высоты, ее улица, дом выглядят совсем по-другому. Красивей, устроенней. Спасибо Саше, что пролетел над ее крышей. Приятно. Лишь бы неприятностей у него не было. Хотя Стаин разберется, он такой! Его сам товарищ Сталин лично знает и товарищи Берия с Мехлисом. Непростой у них командир, хоть и молодой.

Как хорошо! Душа бурлила радостным предвкушением встречи с родными людьми. Лида прошла мимо своей школы и свернула на Товарную. Здесь весенних луж и грязи практически не было. Сама того не замечая, она в нетерпении ускоряла и ускоряла шаг. Вот блеснули железнодорожные рельсы, осталось миновать пути и там до Ревтруда всего ничего. Едва перешла за переезд, как со стороны Привокзальной послышался окрик:

— Лида?! Шадрина?!

Лидочка завертела головой, в поисках окликнувшей.

— Ой, Зина, привет! — улыбнулась Лида школьной подруге. «А Панина не бедствует», — почему-то кольнуло неприязнью. Зина была одета в лаковые полусапожки, бежевое кашемировое пальто, сразу видно, новое, на голове повязан лентой красивый шелковый платок. Как будто и нет войны! Рядом с Зиночкой стоял и высокомерно разглядывал Лиду водянистыми глазами пехотный майор в идеально подогнанном новеньком обмундировании.

— Привет. Знакомься, это Евгений, — представила майора Зина, — а это Лида Шадрина, моя одноклассница, — майор, как верблюд молча кивнул головой и скучающе уставился куда-то в сторону. А Зина все трындычала: — Как у тебя дела? Сто лет тебя не видела? А мы с Женей собираемся пожениться. А как ты? Все своего Никифорова ждешь? — в интонации подруги проскользнуло презрение, лицо Лиды окаменело, Зинка, не замечая, продолжала: — Зря! Ну что ты в нем нашла? Лейтенантишко! Да и вернется ли? Мы тебе тут лучше найдем. Ты вон какая красавица! Правда, Женечка? — Панина дернула своего майора за рукав шинели, и тот послушно кивнул головой. — А мне сказали, что ты тоже на фронт ушла! Я не поверила! — всплеснула руками Зинка, — Ты и на фронте! — она фыркнула.

А Лида вдруг почувствовала как между ней и этими двумя стала появляться стена. Одноклассница, с которой они просидели за одной партой пять лет, вдруг стала далекой-далекой, чужой и неприятной. И майор это, как паук. Шадрину передернуло.

— Ушла, — тихо сказала она, — А Петя уже капитан, Герой Советского Союза. И мы с ним в одном экипаже, так что если не вернемся, то вместе. В отличии от вас! Окопались тут! Крысы! — неожиданно для самой себя выплюнула Лида и презрительно посмотрела на бывшую подругу и ее кавалера. Глазки Зинки забегали, а майор пошел красными пятнами.

— Да как вы смеете?! — взвизгнув, впервые подал голос этот мордатый хлыщ, — да я вас!

— Что ты меня?! — Лиду уже несло.

— Раз Вы военнослужащая, почему не в форме?! И не в своей части?! В отпуске?! Командировке?! Документы есть?! В комендатуре отметились?!

Ах ты, сука! Пугать решил! Лида зло улыбнулась:

— А с каких пор сотрудники НКВД должны отмечаться в комендатуре? — удивленно спросила она. Видя, как майор начал бледнеть, продолжила: — Но если уж Вы так настаиваете, товарищ майор, завтра за мной заедет капитан госбезопасности Назаров, и я решу вопрос с отметкой. Заодно поинтересуюсь у него, почему по тыловому Тамбову ходят такие нарядные майоры в то время, когда на фронте не хватает обмундирования и знающих командиров, — майор стал белее мела, — Ну а если товарищ капитан не сможет мне ответить на этот вопрос, тогда придется обратиться к командиру, подполковнику государственной безопасности Стаину, уж он-то точно поможет разобраться в этом безобразии.

— Лида, ну что ты?! — залебезила Зинка, — Женя просто хотел помочь! Даже, Женечка?! Майор часто-часто закивал головой, а Зинка уже потащила его в сторону вокзала: — Да и вообще, нам уже пора, потом еще поболтаем. Пока, Лида. И они спешным шагом стали удаляться. А из Лиды словно выпустили воздух. Что она несла?! Зачем она поругалась с этим майором?! Он же ей ничего плохого не сделал! Просто Зинка разозлила своим пренебрежительно-презрительным тоном. А если бы этот майор Евгений ее арестовал?! Шадрина вспомнила, что оставила документы дома, в кармане кителя. Ой, кулема! Возвращаться? Нет! Тут пройти-то осталось. Она медленно побрела к заводу, кирпичный забор которого был уже виден. Настроение было испорчено. Хотелось плакать, и в то же время горло перехватывало злобой. А ведь они с Зинкой были подружками! Как она стала такой?! А еще комсомолка! Противно! Как же противно! Там девчонки, заживо сгорая, самолет свой во врага направляют, чтобы, умирая, хоть одного фрица с собой зацепить, а тут такие живут и радуются! Твари! И Панина тварь! Лида в ярости скрипнула зубами. Когда она такой стала?! Ведь дружили, вместе на речку бегали, в кино ходили, на танцы. Ночевали друг у дружки, секретами своими девичьими делились. Ну да, любила Зинка тряпки, всегда модницей была. Но чтобы вот такой стать…

А на проходной ее не пустили. Вот так! Потому что сама дура! Ну как можно забыть документы?! Просто раньше ее тут знали, она выросла